Португальский бизнесмен с надеждой посмотрел на меня и сказал, что улица выглядит неплохо. Я пожал плечами: может быть.
Улица З. На самом деле, такой улицы нет. Но я был бы счастлив, если бы она была. Я бы ходил по ней каждую пятницу и каждую субботу и с удовольствием говорил всем, что снова был на улице З. и прекрасно провел время. Но нет. Я говорю про совершенно другую улицу. У этой улицы есть свое название. И на этой улице я был всего три раза.
В первый раз я приехал туда с португальским бизнесменом. Была поздняя осень, и мы долго не хотели расстегивать пальто в теплом здании пивного бара. Молодой парень, вероятно, управляющий, рассказывал про японский сидр и датское пиво за 35 евро. Мартин криво улыбался. На самом деле, ему было наплевать. Он искренне полагал, что в мире нет ничего лучше, чем Super Bock (в начале декабря, в промозглой таверне Лиссабона, я почти поверил ему).
Номер один в Португалии, всякий раз повторял он. Номер один во Франции.
Затем мы зашли в отдельный зал, и Мартин начал готовить свою презентацию. Зал был мягко приглушен тусклым светом, и я наконец снял пальто. Молодой человек сел напротив и протянул нам по визитной карточке. Я сверил блик света с номером телефона. Неплохо. Думаю, Патрик Бэйтмен смог бы оценить.
Тем временем, Мартин сказал, что готов. Молодой человек подал знак, и в следующий момент из невидимой колонки раздалась музыка. Популярный джаз, не очень громкий и не слишком навязчивый, специально для нас и для этого случая. Мартин страдальчески посмотрел на меня: "Так дешево!" Я понял, что здесь у нас ничего не получится.
Во второй раз я был на улице З. два или три месяца назад. Здесь открылся новый ресторан с самым большим в городе выбором вина. Это было интересно. Интересным было и то, что хозяева ресторана всячески настаивали на этой проклятой винной карте так, словно это какая-то добродетель.
Мы пришли в четверг, потому что абсурдно приходить сюда в пятницу, и потому что в четверг здесь играет пианист. Пианист был первым, кого я увидел - в незнакомом месте глаз всегда тянется к тому, что ожидаешь увидеть. Молодому человеку было лет семнадцать. Ноты были сложены ровной стопкой на краю фортепиано. Музыка была академической, но приятной. Мы сели в центре полупустого зала, заказали белое вино и оливки, и я обратил внимание на интерьер.
На самом деле, нет. Какой смысл писать об этом. Об откровенной порнографии интерьера (который разрезал комнату на три бесконечно разных участка), о шести или семи оливках (в самом бездарном испанском баре эти самые оливки подаются бесплатно и в гораздо большем количестве) и о внушительной винной карте (в которой несомненно много хорошего).
Все это забудется. Мне кажется, я буду помнить только тот короткий эпизод, когда девушка в черном платье подошла к пианисту и шепнула ему на ухо, что ему пора уходить. Кажется, было десять часов. Кажется, в этот момент в ресторане погасли даже те свечи, что не были зажжены.
Мы заказали по бокалу красного вина, чтобы попробовать что-то новое и чтобы как-то отвлечься. Возможно, большая винная карта - это все-таки добродетель.
В третий раз я был на улице З. на ярмарке виниловых пластинок. Приятно найти то, чего совершенно не ждешь, в глубинах богом забытой коллекции. Я шел без особых ожиданий. Я не шел за новым альбомом Робина Хичкока.
Виниловые проигрыватели, запах благовоний, ящики с пластинками и хипстеры в поисках Чака Берри (почему?!?). Все происходит в баре, который только что открылся на улице З., и который выглядит как совершенно любой другой бар на улице З. Все довольно забавно. Я пролистываю коллекцию человека, который в советское время наверняка прятал синглы Дэвида Боуи в длинных волосах и рукавах пальто. У него много пластинок, но в голове застряли знаменитые слова Остапа Бендера: "Интересует, но меньше".
На втором этаже еще одна узкая комната, и парень говорит мне, что у них только электронная музыка. Я еще ничего не спросил, но мне приятно. Как бы ни выглядели поклонники электронной музыки, я бы не попросил этого для себя.
У меня явное ощущение случайности всего происходящего. Теперь это обычное ощущение, и оно только усиливается от вида другого парня, который выставил свои пластинки на подоконнике. В этот момент я готов купить все, что угодно, потому что обидно прийти сюда впустую. И тогда я вижу первый альбом Dexys Midnight Runners. У меня есть их ранние синглы, но это явное искушение. Я осматриваю пластинку, я задумчиво кладу ее обратно. А дальше происходит странная вещь. Парень тут же выхватывает свою собственную пластинку, достает телефон и начинает читать про Dexys Midnight Runners на сайте Википедии. В этот момент чувство случайности начинает раздражать.
На улице, у выхода из бара, стоит пожилой мужчина в черных колготках и жадно курит сигарету. Так курят только после секса. Я понимаю: здесь прохладно. Там жарко и нечем дышать. Но есть одна вещь: для секса там слишком мало страсти.
Это улица без страсти и без воображения. Не думаю, что я появлюсь там снова. И еще. Мне кто-то сказал недавно, что на улице З. открывается бар с репродукциями картин Ван Гога. Но я не знал, что ответить. И только пожал плечами: может быть.
