В конце августа бывают дни, когда воздух застывает. Ничего не происходит. Сигарета не выдыхает дым, а люди ходят в пустоту. Жаркие, невыносимо жаркие дни. В такие дни наконец понимаешь, о чем писал Набоков на последней странице "Прозрачных вещей".
И вот мы садимся в пыльный автобус, который трещит по швам и гремит музыкой случайного радио, и я возвращаюсь к старым местам. И выдыхаю, от удивления, но больше от счастья: старые места не меняются. Особенно в эти жаркие дни второй половины августа.
Старые места тем и любимы, что не меняются. Покрашенный столб? Другая вывеска? Переставленные ворота? Какая глупость. Ерунда. Мелочи. Важно то, что в легких тысячи воспоминаний, которыми надуваешь все вокруг. Пустые качели, высохшую реку, но особенно блеклую, желтоватую киноафишу, на которой уже ни слова.
И так до бесконечности.
Но все-таки, случайно проходя по улице, что в трех минутах от прежней калитки прежнего дома, понимаешь удивительную вещь. Ты никогда здесь не был. То есть тебе знакомо название, ты слышал об этой улице, но в те времена она казалась другой вселенной. А теперь три минуты. Три.
И тогда глаза перестают слезиться. Все открывается: люди идут по своим делам, а сигаретный дым привычно устремляется вверх. Но только это другие люди, и это новые сигареты. А день самый обычный. Просто август - тот же ноябрь. Только жаркий.
