Есть города, которым наплевать на то, что вы о них думаете. Париж, например. Лиссабон. Вы можете любить их, вы можете их ненавидеть, но каждое лицо из вагона метро и каждый фонарный столб на пути в отель будут говорить: "Ну, это ваше дело".
Помню одну русскую пару, которую зачем-то встретил в Версале (русские пары всегда встречаются "зачем-то"). Они кисло ходили по дворцу и кисло повторяли: "У нас, в Петергофе, лучше". Было забавно. Как забавно то, что многие всерьез воспринимают вопрос французского бармена о том, понравился ли им фирменный коктейль. На самом деле, он знает, что понравился. Он знает, что сделал его хорошо. Или ему просто все равно.
Минск - другое дело. Этот город не уверен в себе и страшно закомплексован. Ему не наплевать на то, что вы о нем думаете. Он как мнительный музыкант - приходит домой, бросает флейту под стол и нервно читает рецензии на себя.
Но слушая живого Кшиштофа Пендерецкого на прошлой неделе, я вдруг понимаю, что ничего подобного не услышал бы ни в одном другом городе мира. Безумный авангард его Концерта для фортепиано с оркестром бьется о стенки скромного зала и валторнами вырывается наружу. Париж проглотил бы все это в один вечер, с красным вином или без него.
А тут...
Это мимолетное чувство, и совсем скоро оно забудется. Из-за моста появится иностранец и по-английски спросит, куда пойти в этом городе, и ты не будешь знать ответа. Пендерецкий больше не приедет в Минск. Любое лицо в вагоне метро будет расплываться немым вопросом: "Ну как? Ну как? Ну как?" Любой фонарный столб будет краснеть от смущения. Это мимолетное чувство, но мне кажется, что оно было.
