Одна из моих любимых вещей Славомира Мрожека называется "Стриптиз", и происходит в ней примерно следующее. В самом начале пьесы из-за кулис высовывается огромная рука и длинным указательным пальцем приказывает стоящему на сцене человеку снять шляпу. Тот снимает шляпу. Затем рука указывает на пиджак. Человек снимает пиджак. Затем рука указывает на туфли. Человек снимает туфли. Человек вообще делает все то, о чем просит рука. Метафора до слез простая и, несмотря на абсурд происходящего на сцене, зритель ясно ощущает темную, рабскую сторону человека, которого никто не заставляет быть рабом. Мрожек знал о тоталитаризме как никто другой, особенно в те мрачные дни, когда вступал в Польскую объединенную рабочую партию в период насаждения коммунизма в Польше (этот период замечательно передан в "Послеобразах", последнем фильме Анджея Вайды).
Удивительный факт, но в нашей литературе существует рука наподобие той, о которой писал Мрожек. Есть у ныне забытого белорусского писателя Игоря Сидорука замечательная абсурдистская пьеса под названием "Голова". О ней мне однажды рассказал Петр Васюченко, когда я обратился к нему за помощью: для научной работы мне срочно была нужна белорусская пьеса Театра Абсурда. И такая пьеса нашлась, пусть и с большим трудом и в единственном экземпляре. В ней представлены все белорусские архетипы, которые мечутся по сцене в каких-то бессмысленных поисках. Однако все их поползновения осаждаются безмолвной фигурой головы на сцене. В разные моменты пьесы голова то бумажная, то деревянная, то стальная, однако во все времена она остается лишь фигурой головы - и тем не менее, она вселяет огромный страх во всех персонажей на сцене. Во всех, кроме одного... Здесь я поставлю многоточие и посоветую каждому прочесть эту пьесу, которая по сегодняшним временам была бы запрещена еще на стадии репетиций.
Мне кажется, пьеса "Голова" вскрывает многое из того, что с нами не так. Ведь дело не в рассказанной Владимиром Короткевичем легенде о том, что нам дается красивая природа и плохая власть. Нет, все гораздо сложней. Дело в нас.
В людях, которые так беззаветно доверчивы. Меня страшно умилило то, что увидев, например, нашего министра иностранных дел в вышиванке, многие вполне достойные люди поспешили заключить, что он, конечно, другой. Все вокруг плохие, а он хороший. Или взять, например, заявление любимой мною Алексиевич, которая зачем-то говорит, что от России нас может спасти только Л. Или я могу вспомнить даму, что преподавала у нас в школе и рассказывала о какой-то встрече, где видела Л. "Вы бы знали, какая у него энергетика!" воскликнула она. Я понятия не имею, где теперь эта дама и чем занимается, однако очень надеюсь, что за эти бесконечные четверть века она все же не сгорела от переизбытка энергии.
В людях, которые не умеют говорить "нет". А мы ведь так и не научились этого делать. Так, я наблюдаю за тем, как по всей стране спускают безумные советские разнарядки, и никому не приходит в голову просто сказать "нет". Все кивают, все соглашаются. Все находят миллион причин сказать "да": это система, я ничего не решаю, вместо меня будет другой. Парад, собрание, встреча с министром. Однако если бы мы говорили "нет", если бы мы обрывали эту проклятую цепочку, то и дышать нам было бы легче. Потому что говорить "нет" - это самое важное право свободного человека. Это то, без чего не бывает чувства собственного достоинства.
В людях, которые живут с невыраженной агрессией. Есть миф, от которого устали даже те, кто этот миф придумал: белорусы толерантны. Мы живем в стране, где не существует живого политического разговора. Нет диалога, позволяющего открыто высказаться. И вот эта скованная агрессия, эта невыраженная тревога оседает внутри нас и проявляется в уличном хамстве и комментариях в интернете. Что касается последних, то можно зайти на самые прогрессивно-либеральные сайты и прочитать комментарии белорусов о религии, о сексе и об этнических проблемах. Уровень зависти, гомофобии и средневековья поражает воображение.
В людях, которые рождаются со страхом в глазах. И некому сказать им об этом, поскольку воздух отравлен для всех. Важно еще и то, что у этого страха есть другая сторона, и она звучит так: все ведь решено до нас, так зачем куда-то идти, рисковать и подставляться? И такое у нас всюду. На самом деле, это тоже страх, только он по-фрейдовски вытеснен и заменен на "вынужденное" бессилие. Такая позиция (вернее, отсутствие позиции) мало чем отличается от пошлых штампов про "нет войны" и "чистый город".
Есть довольно много факторов, которые говорят не в нашу пользу. Мы как нация отчаянно стремимся к вырождению. Задумайтесь, например, над тем, что происходит в современном белорусском искусстве. Там практически нет нас. За исключением артхаусных работ последних лет, современные белорусы почти не появляются в кино и в литературе. Мы не видим себя со стороны, о наших проблемах не пишут театральные пьесы. А ведь нация, которая не существует в искусстве, не существует нигде.
Так что как бы я ни хотел списать все на божественный фатализм или на проблему вкуса, ничего не выходит. Все гораздо серьезней. И потому в июне 2020 года я решил написать о политике. Потому что впервые за долгое время у нас появилась возможность отбросить страх и сказать "нет". Способность произнести это слово открыто и в полный голос зависит лишь от нас самих. В наших силах представить свободные улицы городов, в которых, как в Испании после смерти Франко, все шампанское будет выпито за три самых счастливых дня жизни.
***
Все свое детство я был уверен в том, что белки - это такие милые существа, которые собирают орехи и бегают по деревьям в Парке Горького. Однако затем я узнал, что в Англии, например, обитает вид черных и серых белок, опасных существ, поедающих цветы и угодья. Так, есть короткий эпизод в моей жизни, который останется со мной до конца дней. Как-то раз я гулял по Солтуэлл-парку в Гейтсхеде, и неподалеку от озера увидел перед собой достаточно крупную серую белку. Она стояла на середине тропинки в двух метрах от меня. При этом в лапках она держала огромную красную розу, которую съела тут же, глядя мне прямо в глаза. Лепесток за лепестком. От изумления я не мог двинуться с места.
Впервые о черных белках Англии я узнал в заброшенном доме вблизи площади Бангалор, о котором писал во второй статье. О белках рассказывала британская актриса, приехавшая в гости к Белорусскому свободному театру. В тот далекий вечер 2006 года ее выступление было второй частью программы. Сначала актриса рассказала нам о страшных бедствиях, которые обрушились на урожай Британии в связи с приходом вредителей, а затем сама оделась в костюм огромной черной белки. Вымазала руки в темную краску или деготь и начала медленно пробираться по рядам зрителей. Мы смотрели как завороженные, слегка напряженные, слегка оскорбленные тем, как запросто она пачкала руками нашу одежду и даже лица. Мы сидели смирно, вжавшись в скамейки, и надеялись, что белка до нас не доберется. Это было потрясающе. А в какой-то момент мужчина, что сидел во втором ряду, встал, поднял белку на руки и вынес ее обратно на сцену. Британская актриса начала аплодировать зрителям, а мы облегченно зааплодировали ей в ответ. Граница между залом и сценой была стерта, и перфоманс закончился.
